(no subject)

Русская поэзия в ХХ веке достигла невиданных фонических высот, поднялась до симфонического, оркестрового полнозвучья (Блок, Цветаева, Андреев) — только для того, чтобы убедиться, что её не слышат. Всё великолепие расточалось перед унизительно пустым залом с редкими странноватыми зрителями. Поэты усвоили урок и всякий, кто хочет звучать по-настоящему, так, чтобы быть услышанным, перешёл в рок-стан.

(Старенькая запись)

Для меня "Пещера" и "Пандем" стоят в одном ряду — и на очень большой высоте. "Пандем" даже круче, потому что в нём нет никакого приключенчества и супергероизма. Пандем по структуре — безыскусный ряд сценок-зарисовок, объединённый родственными связями действующих лиц и контактами главного героя с ними. Для меня — это книги о том, что на глобальном уровне мироздание устроено не то чтобы идеально, но наилучшим образом из возможных, и вот именно на глобальном уровне трогать ничего нельзя, потому что лучше сделать невозможно, регулировка оптимальная — ещё бы, Создатель регулировал, — можно только сделать хуже или уничтожить. Найти и повернуть винтик-первопричину (на языке христианства — изъять первородный грех) и чтобы все стали счастливы если не в малом, то хотя бы в главном. Пещера, конечно, не может и не призвана бороться с растяпистостью Павлы. Но Пещера не панацея и против агрессии. Стоило Павле выделиться и попасть в поле внимания спецслужб — как оказалось, что она живёт совсем в другой реальности. О невозможности утопии силами человечества. В одной книге проигрывается модель человечества с чуточку сдвинутыми настройками психики. В другой — ни много ни мало предлагается "сдвинуть" Бога. Причём предлагается на редкость деликатно и изящно, так, что это не может оскорбить ничью веру. Во-первых, собственно Бога не трогают, даже подчёркнуто не трогают — визиты героя в церковь и разговоры со священником ведь там вписаны не просто так, а чтобы двумя жирными чертами подчеркнуть, что реальность "Пандема" в вопросе Бога равна или тождественна реальности читателя, в рамках которой Бог не карает зла и не исправляет несправедливости с постоянством и обязательностью физических законов. Итак, два определения Бога — всемогущество и абсолютную любовь к людям — делегируют иной, специально введённой сущности. И эта сущность, обладая бесконечно огромными, но не абсолютными знаниями и такой же, условно-(не)ограниченной, властью над миром, начинает действовать на благо людей. И когда отец Георгий произносит свою последнюю реплику — "я молюсь за душу Пандема" — это лишний раз подчёркивает, что Пандем — плоть от плоти человечества, что Пандем в каком-то роде сверхчеловек... и сын человеческий. И весь роман посвящён описанию благодеяний Пандема и благоденствия человечества. Счастья всем, и пусть никто не уйдёт обиженным. Это очень сильные страницы ("...от топота дрожала земля"), которые в один ряд с Полднем Стругацких мешает поставить на уровне литературы только отсутствие эпичности, цикла. Напоминаю: всеобщее и полное исцеление, исправление экологии, ликвидация социального неравенства, компенсация всех тёмных сторон человеческой психики. У Пандема хватает времени и возможностей найти к каждому индивидуальный подход и осчастливить каждого по индивидуальному проекту. Он не ограничивается внешними дарами, он исцеляет сами души. В общем, всё, о чём мечтали величайшие утописты человечества, и намного больше. Полдень... но с небольшой оговоркой. Люди сделали это не сами, они получили исправление мира свыше, из чужих рук.
А затем незаметно благодеяния подменяются мерами сворачивания благодеяний и ликвидации последствий. В первый раз этот подвох и не отследишь. Потому что Полдень, отгорев положенное время, перешёл в Вечер, и только величайшими усилиями самого Пандема и лучших людей старой закалки удалось остановить падение в Ночь.
Поэтому "Пандем" — ещё и своеобразная теодицея. Не то чтобы это было сверхзадачей авторов, но к этой книге можно отсылать собеседника, который никак не может понять, почему "ваш Бог" не вмешается и всё не поисправляет.
Хотя я легко могу представить себе, как эту книгу рассматривают как утопию, — т.е. как вымечтанное вмешательство "чистильщика", "корректора", который упал с неба, когда человечество чуть само себя не отравило и не истребило, исправил экологию, надарил и подсказал технологии, построил рай на земле, забрал нескольких человек в уплату, и то для благого и добровольного дела (полёта в дальний космос) — и вновь предоставил человечество самому себе.
Хорошие книги тем и отличаются, что однозначному толкованию не поддаются. А лучше всего те авторы, которые не имеют своей идеологии, автор-лаборатория (несладкая "человек-лаборатория" у Стругацких!), который берёт вводные и моделирует процессы и реакции внутри себя и рукой-самописцем бесстрастно фиксирует на бумаге результат.

P.S. Что симптоматично — и "Пещеру" и "Пандема" я купила с лотка распродаж "всё по дцать рублей" за символически унизительные для авторов деньги.