![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Jul. 3rd, 2008 03:05 amНас тут попеременно окучивали "свидетели Иеговы" и "свидетели Kirby". Вторых отогнать всё же гораздо легче. Что касается первых, вначале они, несмотря на все резкие отказы, всунули мне в руки листовочку про свой единственно правильный способ верить. Стоило двери закрыться, листовочка отправилась в мусор. Во второй раз меня дома не было — они попали на маму и впихнули ей что-то детское, потолще. Детское было рассмотрено, признано мерзостью во всех отношениях (сразу и не решишь, в каком отношении больше — вероучительном или художественном) и двумя пальцами препровождено вслед листовке. Являются в третий раз. Вдвоём, вдвоём, они всегда вдвоём. Спрашивают с порога:
- Читаете ребёнку наши книги?
- Нет, — говорю, — не читаем.
- Почему? Это ж Библия, в ней вся истина!
Я тихонько зверею и набираюсь воздуха. Потому что Библия, конечно, Библией, но между Библией и их литературкой... Тётка, поняв по моему лицу, что сейчас будет, быстро говорит поперёк:
- Ну, раз не читаете, значит, верните!
- Вернуть? — обалдеваю я. — Вы когда давали литературу, разве был уговор, что мы её обязаны вернуть?
И только собираюсь поставить их в известность о нынешнем месте пребывания их книжонок, как тётка ещё того быстрее объявляет:
- Значит, раз не хотите возвращать, всё-таки вам эти книги нужны!
И обе разворачиваются и отработанным стремительным манёвром ретируются.
Я существо на редкость ненаблюдательное, но даже я поняла, что произошло. Вдвоём они притопали, потому что друг друга контролируют. А реплики эти — для отчётности, чтобы можно было поставить галочку. Причём обеим ясно, как их агитацию приняли на самом деле, но вслух-то ничего не прозвучало! Пожалуй, это внутрипартийное лицемерие и было самым негигиеничным моментом, фу. И диалог, надо отдать должное, у них просчитан хорошо: резкий поворот разговора и внезапное требование вернуть эту паршивенькую брошюрку, которая столь же внезапно оказывается временно одолженной ценностью. Тут мало кто успеет перестроиться.
Маме велено больше им не открывать и никакой гадости от них в дом не брать.
- Читаете ребёнку наши книги?
- Нет, — говорю, — не читаем.
- Почему? Это ж Библия, в ней вся истина!
Я тихонько зверею и набираюсь воздуха. Потому что Библия, конечно, Библией, но между Библией и их литературкой... Тётка, поняв по моему лицу, что сейчас будет, быстро говорит поперёк:
- Ну, раз не читаете, значит, верните!
- Вернуть? — обалдеваю я. — Вы когда давали литературу, разве был уговор, что мы её обязаны вернуть?
И только собираюсь поставить их в известность о нынешнем месте пребывания их книжонок, как тётка ещё того быстрее объявляет:
- Значит, раз не хотите возвращать, всё-таки вам эти книги нужны!
И обе разворачиваются и отработанным стремительным манёвром ретируются.
Я существо на редкость ненаблюдательное, но даже я поняла, что произошло. Вдвоём они притопали, потому что друг друга контролируют. А реплики эти — для отчётности, чтобы можно было поставить галочку. Причём обеим ясно, как их агитацию приняли на самом деле, но вслух-то ничего не прозвучало! Пожалуй, это внутрипартийное лицемерие и было самым негигиеничным моментом, фу. И диалог, надо отдать должное, у них просчитан хорошо: резкий поворот разговора и внезапное требование вернуть эту паршивенькую брошюрку, которая столь же внезапно оказывается временно одолженной ценностью. Тут мало кто успеет перестроиться.
Маме велено больше им не открывать и никакой гадости от них в дом не брать.
