![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Песнь вторая
Я не понимаю, куда это делось тогда и откуда взялось теперь! Я вот этими руками, на допотопной машинке, перепечатывала "Дракона", и глаза, руки и память говорят мне, что в парижском собрании сочинений (полная машинописная копия четырёхтомника, призрачно-бледная, пятая или шестая, через третьи руки добытая) была только одна песнь! А теперь я, шалея от счастья, вижу здесь — вторую!
Итак, как все помнят:
...Переливы чешуй далече
Озарили уступы круч,
Словно голос нечеловечий,
Превращённый из звука в луч.
1
Мир когда-то был лёгок, пресен,
Бездыханен и недвижим,
И своих трагических песен
Не водило время над ним.
А уже в этой тьме суровой
Трепетала первая мысль,
И от мысли родилось слово,
Предводитель священных числ.
В слове скрытое материнство
Отыскало свои пути: —
Уничтожиться как единство
И как множество расцвести.
Ибо в мире блаженно-новом,
Как сверканье и как тепло,
Было между числом и словом
И не слово и не число.
Светозарное, плотью стало,
Звуком, запахом и лучом,
И живая жизнь захлестала
Золотым и буйным ключом.
2
Скалясь красными пропастями,
Раскалённы, страшны, пестры,
За клокочущими мирами
Проносились с гулом миры.
Налетали, сшибались, выли
И стремительно мчались вниз,
И столбы золотистой пыли
Над ловцом и жертвой вились.
В озарённой светами бездне,
Затаив первозданный гнев,
Плыл на каждой звезде наездник —
Лебедь, Дева, Телец и Лев.
А на этой навстречу звёздам,
Огрызаясь на звёздный звон,
Золотобагряным наростом
Поднимался дивный дракон.
Лапы мир оплели, как нити,
И когда он вздыхал, дремля,
По расшатанной им орбите
Вверх и вниз металась земля.
3
Мчалось время; прочней, телесней
Застывало оно везде.
Дева стала лучом и песней
На далёкой своей звезде.
Лебедь стал сияющей льдиной,
А дракон — земною корой,
Разметавшеюся равниной,
Притаившеюся горой.
Умягчилось сердце природы,
Огнь в глубинах земли исчез,
Побежали звонкие воды,
Отражая огни небес.
Но из самых темных затонов,
Из гниющих в воде корней,
Появилось племя драконов,
Крокодилов и черных змей.
Выползали слепые груды
И давили с хрустом других,
Кровяные рвались сосуды
От мычанья и рёва их.
Согласна ждать, согласна жить сто лет, только бы раз в десятилетие из ниоткуда появлялась следующая песнь.
Настроение: брошу всё и уйду перечитывать «Гондлу».
Настроение-2: позвоню знакомому дракону, спрошу его, это мой личный глюк или латка на ткани реальности.
Итак, как все помнят:
...Переливы чешуй далече
Озарили уступы круч,
Словно голос нечеловечий,
Превращённый из звука в луч.
1
Мир когда-то был лёгок, пресен,
Бездыханен и недвижим,
И своих трагических песен
Не водило время над ним.
А уже в этой тьме суровой
Трепетала первая мысль,
И от мысли родилось слово,
Предводитель священных числ.
В слове скрытое материнство
Отыскало свои пути: —
Уничтожиться как единство
И как множество расцвести.
Ибо в мире блаженно-новом,
Как сверканье и как тепло,
Было между числом и словом
И не слово и не число.
Светозарное, плотью стало,
Звуком, запахом и лучом,
И живая жизнь захлестала
Золотым и буйным ключом.
2
Скалясь красными пропастями,
Раскалённы, страшны, пестры,
За клокочущими мирами
Проносились с гулом миры.
Налетали, сшибались, выли
И стремительно мчались вниз,
И столбы золотистой пыли
Над ловцом и жертвой вились.
В озарённой светами бездне,
Затаив первозданный гнев,
Плыл на каждой звезде наездник —
Лебедь, Дева, Телец и Лев.
А на этой навстречу звёздам,
Огрызаясь на звёздный звон,
Золотобагряным наростом
Поднимался дивный дракон.
Лапы мир оплели, как нити,
И когда он вздыхал, дремля,
По расшатанной им орбите
Вверх и вниз металась земля.
3
Мчалось время; прочней, телесней
Застывало оно везде.
Дева стала лучом и песней
На далёкой своей звезде.
Лебедь стал сияющей льдиной,
А дракон — земною корой,
Разметавшеюся равниной,
Притаившеюся горой.
Умягчилось сердце природы,
Огнь в глубинах земли исчез,
Побежали звонкие воды,
Отражая огни небес.
Но из самых темных затонов,
Из гниющих в воде корней,
Появилось племя драконов,
Крокодилов и черных змей.
Выползали слепые груды
И давили с хрустом других,
Кровяные рвались сосуды
От мычанья и рёва их.
Согласна ждать, согласна жить сто лет, только бы раз в десятилетие из ниоткуда появлялась следующая песнь.
Настроение: брошу всё и уйду перечитывать «Гондлу».
Настроение-2: позвоню знакомому дракону, спрошу его, это мой личный глюк или латка на ткани реальности.